направление вульгарной буржуазной политической экономии, сложившееся в 70-80-х гг. 19 в. и развивавшееся преимущественно в Германии до 30-х гг. 20 в. Непосредственная преемница старой исторической школы (См. Историческая школа). Представители школы оправдывали агрессивную политику германского империализма, выступали против революционного рабочего движения и его идеологии - марксизма-ленинизма. Н. (м.) и. ш., как и старая историческая школа, основана на подмене политической экономии историей народного хозяйства. Основные её отличия от старой определялись особенностями исторической обстановки конца 19 - начала 20 вв. - переходом от капитализма свободной конкуренции к монополистическому капитализму и распространением идей марксизма во всё усиливающемся рабочем движении. Эти условия ограничивали для буржуазии возможность использовать теоретические положения старой исторической школы, ориентированной на борьбу преимущественно с утопическим социализмом. Главным объектом исследований Н. (м.) и. ш. являлись проблемы исторических истоков и судеб капитализма, движущих сил и периодизации исторического процесса. Представители направления - немецкие экономисты Г. Шмоллер, Л. Брентано, К. Бюхер, В. Зомбарт. Отвергая абстрактную экономическую теорию и подменяя её апологетической историей экономики, представители Н. (м.) и. ш. пытались устранить из политической экономии главное - положение о закономерном характере общественногно развития. Формально признавая сам факт экономического развития, они трактовали его лишь как медленное изменение второстепенных черт общественных явлений при сохранении коренных основ капиталистического строя. Сосредоточивая внимание на рассмотрении развития частных явлений феодального прошлого Германии и давая им субъективно-идеалистическое истолкование, представители школы оказались неспособными преодолеть характерную для всей буржуазно политической экономии метафизичность в трактовке экономических проблем. Социально-экономическое развитие различных стран рассматривалось ими как выражение "национального духа". С этих позиций они отрицали самую возможность общих для всех капиталистических стран объективных законов экономического развития. Подход к обществу как "социальному организму" давал им некоторые возможности для описания и оправдания экономических явлений монополистического капитализма, в частности для обоснования тезиса о "национальном характере" экономической теории, различном для разных капиталистических стран. Вместе с тем теоретики школы стремились дать и картину социально-экономического развития общества с помощью псевдоисторических схем, основанных на отрицании объективных законов экономического развития общества и тем не менее претендующих на её политико-экономическое объяснение. Такого рода схемы игнорировали известные истории способы производства и общественно-экономической формации, определяющую роль производства в развитии общества. Например, Бюхер выделял три этапа развития экономики: "ступень замкнутого домашнего хозяйства", носящего натуральный характер; "ступень городского хозяйства", характеризующегося производством продукции по заказу и слабым развитием товарных отношений; "ступень народного хозяйства", для которого типично товарное производство на неизвестный рынок. Схема Бюхера не учитывает решающие критерии социально-экономического развития общества в виде уровня развития производительных сил и характера производственных отношений. Она улавливает лишь некоторые второстепенные проявления хозяйственной деятельности общества в сфере обмена и, затушёвывая различия между общественно-экономическими формациями, стремится снять вопрос об объективной неизбежности революционного перехода от одной формации к другой, а тем самым - неизбежности социалистической революции. Эти же цели преследовал и Зомбарт, выделявший следующие три этапа хозяйственного развития общества: этап индивидуалистического хозяйства; этап переходного хозяйства; этап социального хозяйства. В силу отрицательного отношения к абстрактной экономической теории Н. (м.) и. ш. не давала собственной трактовки основных политэкономических категорий, заимствуя их из др. направлений буржуазной политической экономии. В трактовке стоимости (См. Стоимость) представители школы, как правило, придерживались концепции предельной полезности (см. Предельной полезности теория австрийской школы), в трактовке прибавочной стоимости (См. Прибавочная стоимость) - концепции предельной производительности, выдвинутой английскими и американскими экономистами (см. Производительности теории). Под влиянием Н. (м.) и. ш. правящие круги Германии приняли ряд законодательных актов в плане социальной политики. Школа явилась одним из источников идеологии германского фашизма в целом и экономических теорий гитлеровского "национал-социализма" (в особенности в работах Зомбарта). Брентано - один из основоположников "государства всеобщего благоденствия теории" (См. Государства всеобщего благоденствия теория). На современном этапе развития капитализма с возрождением конструкций Н. (м.) и. ш. выступает У. Ростоу в своей теории "стадий экономического роста".

Лит.: Энгельс Ф., Брентано contra Маркс, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 22; Ленин В. И., Развитие капитализма в России, Полн. собр. соч., 5 изд., т. 3; История экономических учений, М., 1963, гл. 18, § 1-2; История экономической мысли, ч. 2, М., 1964, гл. 14.

В. С. Афанасьев.

направление вульгарной буржуазной политической экономии, возникшее в середине 19 в. в Германии. Оно явилось буржуазно-помещичьей реакцией на неприемлемые для господствующих классов научные положения классической буржуазной политической экономии, на усиливавшееся рабочее движение и отражавшие его интересы социалистические теории (утопический Социализм и первые шаги научного социализма). Своё название школа получила от вульгарно-исторического метода, который ее теоретики пытались ввести в политическую экономию. Основоположник И. ш. - В. Рошер, выпустивший в 1843 книгу "Краткие основы курса политической экономии с точки зрения исторического метода". Наиболее видные представители И. ш.: Б. Гильдебранд (главная ра6ота - "Политическая экономия настоящего и будущего", 1848, рус. пер. 1860), К. Книс (основная работа - "Политическая экономия с точки зрения исторического метода", 1853). К. Маркс характеризовал И. ш. как крайнюю ступень вульгаризации буржуазной политической экономии (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 26, ч. 3, с. 528). В отличие от других школ вульгарной буржуазной политической экономии, И. ш. под давлением быстрого развития капитализма и буржуазных революций на словах признавала исторический характер социально-экономических явлений. Но вместе с тем теоретики школы пытались с помощью исторического метода обосновать тезис о вечности частной собственности на средства производства и капиталистической эксплуатации. И. ш. признавала только эволюционные изменения второстепенных социально-экономических явлений и процессов и отвергала объективную неизбежность революционного ниспровержения капиталистического способа производства. Представители И. ш. игнорировали наиболее ценное достижение классической буржуазной политической экономии - идею об объективном характере экономических законов. С этих позиций они отрицали наличие общих для всех капиталистических стран объективных экономических законов и всемерно подчёркивали неповторимость путей экономического развития каждой отдельной страны, определяемых якобы различным у разных народов "духовным началом". Отрицание закономерного характера экономической жизни общества приводило И. ш. к отрицанию самой возможности общетеоретической политической экономии, основанной на абстрактном методе исследования, и подмене её так называемой национальной экономией. По этой причине К. Маркс характеризовал И. ш. как могилу политической экономии (см. там же). Вместе с тем И. ш. не могла полностью игнорировать теоретические аргументы других школ вульгарной политической экономии, направленные на защиту интересов буржуазии. Поэтому И. ш. заимствует многие положения из предшествующих и современных им течений вульгарной политической экономии. В вопросах происхождения богатства и его распределения И. ш. стояла на позициях теории трёх факторов производства французского буржуазного экономиста Ж. Б. Сея (См. Сей), отрицавшей эксплуатацию пролетариата буржуазией на том мнимом основании, что нетрудовые доходы якобы создаются не рабочими, а самими средствами производства - орудиями труда, землёй и т. п. - как таковыми. И. ш. отстаивала концепцию субъективной ценности, считающую источником стоимости товаров их полезность, а не труд наёмных рабочих, затраченный на их изготовление. Прибыль представители И. ш. рассматривали в качестве особой формы заработной платы, получаемой предпринимателями за управление производством. В действительности прибыль есть результат безвозмездного присвоения капиталистами созданной рабочими прибавочной стоимости. Поэтому ее получают и те капиталисты, которые не участвуют в управлении своими предприятиями, поскольку эта функция перекладывается ими целиком на плечи наемных управляющих. Ссудный процент представляющий собой, как и капиталистическая прибыль, особую форму прибавочной стоимости, т. е. неоплаченного труда наёмных рабочих, представители И. ш. изображали как компенсацию капиталиста за "воздержание от потребления".

К 70-80 гг 19 в. И. ш. вытесняется субъективно-психологической, социально-правовой и др. школами вульгарной буржуазной политической экономии, обладающими более эффективными, с точки зрения буржуазной апологетики, идеологическими средствами. Ряд идей И. ш. используется и в современной буржуазной политической экономии.

Лит.: Маркс К., Капитал, т. 1, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 23, с. 102, 217, 229-30, 240, 273-74, 335, 377, 628; Капитал, т. 2, там же, т. 24, с. 132-33; Капитал, т. 3, там же, т. 25, с. 245, 356, 392; его же, Теории прибавочной стоимости (IV том "Капитала"), там же, т. 26, ч. 3, с. 527-29 ,его же, [Письмо] Ф. Лассалю, 16 июня 1862 г., там же, т. 30; Энгельс Ф., [Письмо] Даниельсону, 15 октября 1888 г., там же, т. 37; Блюмин И. Г., Историческая школа в политической экономии, "Проблемы экономики", 1940, № 10, с. 129-45.

В. С. Афанасьев.

в фольклористике, одно из наиболее влиятельных направлений русской фольклористики конца 19 - начала 20 вв. В отличие от мифологической школы (См. Мифологическая школа) и теории заимствования, И. ш. стремилась объяснить русский фольклор, опираясь на русскую историю, выяснить, где и когда сложилось то или иное устнопоэтическое произведение, какие исторические события лежали в его основе. Сторонники И. ш. (В. Ф. Миллер, А. В. Марков, С. К. Шамбинаго, Б. М. и Ю. М. Соколовы и др.) обследовали памятники древнерусской письменности, извлекли многочисленные параллели к былинам (См. Былины) и историческим песням (См. Исторические песни), создали историческую географию русского эпоса. Они осуществили ряд экспедиций, издали ценные сборники и своды (сборники А. Д. Григорьева, А. В. Маркова, Н. Е. Ончукова, Н. С. Тихонравова и В. Ф. Миллера, В. Ф. Миллера и Е. Н. Елеонской, своды исторических песен В. Ф. Миллера и лирических песен А. И. Соболевского и др.).

В былинах и исторических песнях сторонники И. ш. видели фрагменты своеобразной устной летописи; они стремились доказать, что былины возникли в княжеско-дружинном кругу. Несовпадения исторических событий и содержания произведений объяснялись порчей текста в крестьянской среде. Поэтическое содержание эпоса И. ш. фактически не исследовалось. И. ш. пользовалась некоторое время международным авторитетом и оказала влияние на деятельность учёных ряда стран. При всех методологических недостатках И. ш. внесла заметный вклад в науку о фольклоре, собрав и систематизировав огромный материал.

Лит.: Миллер В. Ф., Очерки русской народной словесности, т. 1-3, М., 1897 - 1924; Азадовский М. К., История русской фольклористики, т. 2,. М., 1963.

К. В. Чистов.